Нож сновидений - Страница 217

217

Зеленая Малкири покидала шатер крайне неохотно, возможно потому, что судя по виду Мерисы, практиковаться ей больше не позволят. Вообще-то, все Зеленые знают, что нужно соблюдать осторожность с любым мужчиной, который может оказаться Стражем другой сестры. Но у Населле не было выбора.

– И что же Возрожденный Дракон предлагает нам, мальчик? – спросила Романда, когда Населле вышла за пределы круга, очерченного стражем от подслушивания.

– А вот что, – сказал он, гордо глядя ей прямо в глаза. – Сестры, преданные Эгвейн ал’Вир, могут привязать к себе узами Аша’манов, общим числом сорок семь человек. Вы не можете требовать в Стражи самого Возрожденного Дракона или тех, кто отмечен драконом. Но любой Солдат или Посвященный не имеет права отказать вам.

Романда почувствовала, как из легких вдруг вышел весь воздух.

– Согласись, это отвечает нашим интересам, – невозмутимо обратилась к ней Лилейн. Эта женщина, пропади она пропадом, все знала наперед.

– Я согласна, – отозвалась Романда. Если их Стражами станут сорок семь мужчин, способных направлять, они смогут существенно расширить свои круги. И, быть может, создать круг, объединяющий их всех. И если существуют ограничения, нужно определить их.

Фэйзелле вскочила на ноги, словно бы собрание было официальным:

– Это нужно обсудить. Я требую официального заседания!

– Не вижу в этом необходимости, – не вставая, ответила ей Романда. – Это, по крайней мере, лучше чем, то… о чем мы условились раньше. – Не стоит раскрывать слишком много в присутствии этого мальчика. Да и самой Мерисы. Что связывает ее с Возрожденным Драконом? Она – одна из тех, кто принес ему клятву верности?

Саройя резко выпрямилась, едва Романда успела закончить фразу:

– Вопрос в том, зачем ему предлагать нам это. Может, он хочет таким образом нас контролировать? Это мы еще не выяснили.

– Мне кажется, природа уз Стража делает твое предположение весьма сомнительным, – сухо отрезала Лирелле.

Фэйзелле поспешно встала, и они с Саройей едва ли не хором выпалили:

– Порча… – и обе с подозрением уставились друг на друга.

– Саидин чист, – сообщил Джахар, хотя никто к нему не обращался. Мерисе стоило бы обучить мальчика манерам, прежде чем приводить его в Совет.

– Чист? – с сарказмом переспросила Саройя.

– Он был запятнан в течение трех тысяч лет, – безапелляционно заявила Фэйзелле. – Как он может быть чист?

– Порядок! – приказала Романда, пытаясь восстановить контроль над ситуацией. – Порядок! – Она не сводила взгляда с Саройи и Фэйзелле, пока те не вернулись на свои места, после чего повернулась к Мерисе. – Я полагаю, что ты вступала с ним в соединение? – Зеленая просто кивнула. Те, кто находился сейчас вокруг, явно не вызывали у Мерисы восторга, и у нее не было желания говорить больше, чем действительно необходимо. – Можешь ли ты подтвердить, что саидин теперь свободен от порчи?

Женщина ответила без колебаний:

– Могу. Мне самой потребовалось время, чтобы убедиться в этом. Мужская половина Силы гораздо более чужда нам, чем вы можете себе представить. Это не неколебимая и спокойная мощь саидар, а скорее бушующее море пламени и льда, в котором волны смешали все и вся. Но я уверена. Он чист.

Романда выдохнула. Это чудо снимет множество страхов и предрассудков.

– У нас неформальное заседание, но я выношу вопрос на голосование. Кто за принятие этого предложения?

Она встала сразу, едва закончила последнее слово, но не смогла опередить Лилейн и Джанию. Через мгновение стояли все, за исключением Саройи и Фэйзелле. За пределами действия стража прокатилась волна оживления, – сестры наверняка тут же принялись обсуждать возможную причину голосования.

– Малое Согласие достигнуто, предложение связать узами сорок семь Аша’манов принято.

Плечи Саройи поникли, Фэйзелле тяжело вздохнула.

Романда призвала Восседающих к Большему согласию во имя единства, но ничуть не удивилась, когда эти две упрямицы остались демонстративно сидеть. В конце концов, они боролись против каждого шага в сторону Аша’манов, забыв ради этой цели и закон, и обычаи, и теперь стояли до конца, уже даже после того, как все было решено. В любом случае, теперь дело сделано, причем даже не пришлось заключать временный союз. Конечно, Узы – на всю жизнь, но это, все же, лучше любого альянса. Ведь таковой подразумевает равные условия.

– Странное число, сорок семь, – задумчиво проговорила Джания. – Можно я задам вопрос твоему Стражу, Мериса? Спасибо. Почему Возрожденный Дракон выбрал именно это число, Джахар?

Очень хороший вопрос, подумала Романда. Из-за всех этих эмоций по поводу того, что им удалось достичь желаемого, не отдавая ничего взамен, эта подробность ускользнула от ее внимания.

Джахар подобрался, будто бы ожидал этого вопроса, но боялся отвечать на него. Однако его лицо сохранило выражение холодной решимости:

– Пятьдесят одна сестра уже привязана узами к Аша’манам, и Айз Седай привязали узами четверых из нас. Число сорок семь составляет разницу. Раньше нас было пятеро, но один погиб, защищая свою Айз Седай. Запомните его имя. Эбен Хопвил! Запомните его!

Над рядами скамеек повисла тишина. Романда почувствовала, будто бы изнутри превращается в глыбу льда. Пятьдесят одна сестра? Привязана узами к Аша’манам? Это омерзительно!

– Манеры, Джахар! – одернула Стража Мериса. – Не заставляй меня повторять это снова и снова!

Он резко повернулся к ней:

– Они должны знать, Мериса. Они должны знать! – Он снова окинул взглядом расположившихся на скамейках Восседающих. Его глаза пылали. Он ничего не боялся. Его рассердили, и теперь он был зол. – Эбен был в соединении с Белдейн и своей Дайгиан. Соединением управляла Дайгиан, и поэтому, когда они столкнулись с одной из Отрекшихся, все, что он мог сделать, это крикнуть «Она направляет саидин!» и броситься на врага с мечом. И, несмотря на то, что Отрекшаяся сотворила с ним, он, истерзанный до умопомрачения, упорно цеплялся за жизнь, цеплялся за саидин, пока Дайгиан не обратила противницу в бегство. Поэтому запомните его имя! Эбен Хопвил! Он дрался за свою Айз Седай даже после того, как должен был умереть!

217