Нож сновидений - Страница 147

147

– Что, он так тебя восхищает? – поинтересовалась Илэйн. Она уже не первый раз видела ее, поглощенной этим кинжалом.

Авиенда вздрогнула и повертела кинжал в руках. Насколько Илэйн могла судить, стальное лезвие – по крайней мере, внешне металл походил на сталь и на ощупь казался сталью – никогда не затачивали, клинок был немного длиннее ее ладони и достаточно широким. Тупым острием кинжала едва ли можно было кого-нибудь уколоть.

– Я подумывала отдать его тебе, но ты ничего не говорила о его свойствах, так что я решила, что ошибаюсь, иначе мы бы все думали, что ты защищена от ряда определенных опасностей, хотя на самом деле это было бы не так. Поэтому я оставила его у себя. Если же я все-таки не ошибаюсь, то хоть смогу защитить тебя, а если ошибаюсь, то хуже от этого не будет.

Илэйн непонимающе помотала головой, обернутой полотенцем:

– Не ошибаешься? Что ты имеешь в виду?

– Вот что, – сказала Авиенда, поднимая кинжал. – Мне кажется, что владелец этой вещи невидим для Тени. И для Безглазых, и для Отродий Тени, а может, даже и для самого Губителя Листьев. И то, что ты не видишь этого в кинжале, лишний раз доказывает мою неправоту.

Сефани охнула, ее руки замерли, но Эссанде мягко приструнила ее. Эссанде прожила на свете немало, так что простое упоминание Тени не выбивало мудрую горничную из колеи. Она могла снести заявления и посерьезнее.

Илэйн изумленно застыла. Она пробовала научить Авиенду создавать тер’ангриал ы, но у сестры не оказалось и капельки способностей к этому. Но, быть может, она умеет делать что-то другое, и это умение даже можно назвать Талантом?

– Ну-ка, идем со мной, – сказала она, схватила Авиенду за руку и почти силком вытащила ее из гардеробной. Эссанде разразилась возгласами негодования и побежала следом, а Сефани пыталась продолжить застегивать платье Авиенды на ходу.

В гостиной побольше огонь горел в двух каминах, и воздух пусть и не был столь же теплым, как в гардеробной, но все же прогрелся достаточно, чтобы Илэйн чувствовала себя уютно. В центре комнаты на белых плитах пола стоял стол с закругленными краями, окруженный стульями с низкими спинками, – здесь они с Авиендой обедали чаще всего. Несколько книг в кожаном переплете из дворцовой библиотеки стопкой лежали на одном из концов стола – история Андора и книги сказаний. Напольные светильники со встроенными зеркалами давали достаточно света, и по вечерам сестры здесь читали.

Но что куда важнее, возле одной из отделанных темными панелями стен стоял еще один стол, уставленный тер’ангриалами из тайника Родни в Эбу Даре: кубками и чашами, статуэтками и фигурками, драгоценностями и еще массой всего. Большинство вещиц выглядело вполне обыденно, разве что порой попадались предметы весьма причудливых форм, и те, что казались хрупкими на вид, на деле разбить не представлялось возможным, а некоторые экземпляры порой оказывались гораздо легче или тяжелее, чем могло показаться на первый взгляд. Илэйн не могла продолжить тщательное исследование этих вещей, хотя Мин и уверяла ее, что младенцам ничто не угрожает, но теперь ее контроль над Силой стал столь ненадежным, что опасность навредить себе стала куда вероятнее, чем прежде. Тем не менее она каждый день переставляла предметы на столе, заменяла их другими, выбирая наугад из корзин, хранящихся в кладовой, чтобы, рассматривая, пытаться предположить, что бы она узнала, если бы ей не помешала эта парочка внутри нее. Не то чтобы она многое таким образом выяснила, – ничего, положа руку на сердце, – но так она могла хотя бы размышлять над ними. О том, что тер’ангриалы украдут, беспокоиться не стоило. Рин избавилась от большинства, если не от всех, нечистых на руку слуг, а караульные на входе в покои приглядывали за остальным.

Неодобрительно поджав губы – одеваться следует в гардеробной, а не там, куда в любой момент может войти кто угодно, – Эссанде продолжила застегивать пуговицы платья Илэйн. Сефани, взволнованная недовольством пожилой горничной, тяжело дыша, трудилась над пуговицами на платье Авиенды.

– Выбери любую вещь и скажи мне, для чего она, по-твоему, предназначена, – предложила Илэйн. Взгляда на предмет, как она и ожидала, оказалось недостаточно. Если Авиенда сможет определить, для чего был создан тот или иной тер’ангриал, просто подержав его в руках… На Илэйн накатила волна зависти, горячей и горькой, но она решительно погасила это чувство и не успокоилась, пока оно окончательно не исчезло. Она не станет завидовать Авиенде!

– Не думаю, что у меня что-то выйдет, Илэйн. Мне просто кажется, что этот нож своего рода оберег. И должно быть, я ошибаюсь, ведь иначе и ты знала бы о его свойствах. Ты разбираешься в этом лучше любого другого.

Щеки Илэйн вспыхнули от смущения:

– Я знаю не так много, как ты думаешь. Попытайся, Авиенда. Я никогда не слышала, чтобы кто-то мог… читать тер’ангриал ы. Но если у тебя получится, пусть даже совсем чуть-чуть, это будет замечательно, разве нет?

Авиенда кивнула, но сомнение не исчезло с ее лица. Нерешительно она дотронулась до лежавшего посреди стола тонкого черного стержня в шаг длиной: он бы таким гибким и упругим, что, если свернуть его в кольцо, он тут же распрямлялся обратно. Однако коснувшись, сестра тут же отдернула руку и машинально вытерла ее о юбку.

– Эта штука причиняет боль.

– Найнив уже говорила об этом, – нетерпеливо возразила Илэйн.

Авиенда смерила ее взглядом:

– Найнив ал’Мира не говорила о том, что можно определять меру боли, причиняемой каждым ударом, – но тут на сестру снова напали сомнения, и ее голос перестал быть таким уверенным. – В любом случае, мне кажется, что так можно сделать. Вероятно, один удар этим стержнем может ощущаться как один, а может – как сотня. Но это все только предположения, Илэйн. Всего лишь догадки.

147