Нож сновидений - Страница 175

175

Уши Старейшины Хамана отклонились назад еще больше, а плечи ссутулились, словно он сильнее сцепил руки за спиной. Он неотрывно смотрел на Эрит. – Я знаю, что ты хочешь выйти замуж за Лойала. Но ты уверена, что готова к этому? Замужество – большая ответственность.

Лойалу очень хотелось, чтобы и ему задали такой же вопрос, но обычай такого не предусматривает. Их с Эрит матери заключили соглашение, и теперь только лишь Эрит может воспрепятствовать его исполнению. Если захочет. А хотел бы он, чтобы она воспользовалась этим своим правом? Книга никак не выходила у Лойала из головы. Но и Эрит тоже.

Девушка посерьезнела:

– Моя ткань хорошо продается, и я готова купить второй ткацкий станок и взять ученицу. Но вы наверняка имели в виду другое. Я готова заботиться о муже. – Внезапно Эрит улыбнулась, очаровательная улыбка словно разделила надвое ее личико. – Особенно если у него такие красивые длинные брови.

Уши Лойала дернулись, уши Старейшины Хамана – тоже, но не так заметно. Лойал не раз слышал, что женщины между собой спокойно разговаривают о таких вещах, но обычно стараются не смущать этим мужчин. Обычно. Уши матушки едва не дрожали от веселья!

Старший мужчина откашлялся:

– Эрит, все это очень серьезно. Иди сюда. Если ты уверена, возьми его за руки.

Без колебания она подошла, встала напротив Лойала и улыбнулась, взяв его руки в свои. Ее маленькие ладошки оказались горячими, а его ручищи – закоченевшими и холодными. Лойал сглотнул. Значит, это действительно сейчас случится.

– Эрит, дочь Ивы, дочери Алар, – объявил Старейшина Хаман, возложив ладони им на макушки, – берешь ли ты в мужья Лойала, сына Арента, сына Халана, и клянешься ли перед Светом и во имя Древа беречь, уважать и любить его до конца его дней, заботиться о нем, наставлять и направлять его, чтобы его ноги ступали по верному пути?

– Перед Светом и во имя Древа, я клянусь. – Голос Эрит звучал твердо и звонко, а улыбка будто бы стала шире ее личика.

– Лойал, сын Арента, сына Халана, примешь ли ты в жены Эрит, дочь Ивы, дочери Алар, и клянешься ли под Светом и во имя Древа беречь, уважать и любить ее до конца ее дней, заботиться о ней и слушаться ее наставлений?

Лойал набрал в грудь побольше воздуха. Его уши тряслись. Да, он хочет жениться на ней. Действительно. Но только не сейчас.

– Перед Светом и во имя Древа, я клянусь, – выговорил он хрипло.

– Тогда, перед Светом и во имя Древа, я объявляю вас мужем и женой. Да пребудет с вами благословение Света и Древа вовеки веков.

Лойал посмотрел вниз на жену. Его жену. Она подняла руку и провела изящными пальчиками по его усам. Ну или по тому, что в скором времени должно стать усами.

– Ты очень красив, и, я думаю, усы тебе очень пойдут. И борода тоже.

– Чепуха, – не преминула встрять мать. Как это ни удивительно, но она промокала глаза небольшим кружевным платком. Она никогда не была особо сентиментальной. – Он еще слишком молод для этого.

На секунду ему почудилось, что уши Эрит стали отклоняться назад. Нет, должно быть, это все-таки воображение. Он уже несколько раз имел с ней весьма продолжительные беседы, и Эрит – замечательный собеседник; хотя, если задуматься, скорее слушатель, но то немногое, что она говорила, всегда звучало очень основательно. И он был уверен, у нее очень мирный характер. Однако ему не дали времени на дальнейшие раздумья. Упершись в его руки, Эрит приподнялась на цыпочки, и Лойал склонился, чтобы их носы соприкоснулись. По правде говоря, они терлись носами дольше, чем это прилично в присутствии Старейшины Хамана и его матери; но все мысли исчезли, стоило ему только вдохнуть аромат его жены, а ей – его. А чувствовать, как ее носик касается его! Чистое блаженство! Он обхватил ладонями голову девушки, и ему едва хватило силы воли, чтобы не потрогать ее ушко. А она все-таки потрепала его за одну кисточку! Лишь спустя некоторое время – очень долгое время – он, наконец, услышал голоса.

– Коврил, дождь никак не унимается. Ты не можешь заставить нас снова отправиться в путь, когда наконец-то у нас есть надежная крыша над головой и подходящие кровати для ночлега. Нет! Я говорю. Нет! Сегодня ночью я не стану спать на голой земле, или в сарае, или, что куда хуже, в доме, где у меня свисают ступни и колени даже с самой большой кровати! Порой мне даже хотелось отказаться от оказанного гостеприимства, и пусть все сгинет, если это грубо!

– Ну, раз вы так настаиваете, – без особого восторга согласилась мать, – но я хочу, чтобы завтра мы вышли уже на рассвете. Я не собираюсь тратить впустую даже час. Книга Перехода должна быть открыта как можно скорее.

Лойал ошеломленно выпрямился:

– Так вот что обсуждает Великий Пень?! Такое нельзя допустить, только не сейчас!

– В конце концов, нам все равно придется покинуть этот мир, так же как и прийти в него, когда Колесо повернется, – ответила мать, подойдя к ближайшему камину и расправив юбки снова. – Так написано. Сейчас как раз самое подходящее время, и чем скорее это случится, тем лучше.

– Вы тоже так считаете, Старейшина Хаман? – взволнованно уточнил Лойал.

– Нет, мой мальчик, ни в коей мере. Как раз перед нашим уходом я целых три часа говорил перед Пнем, и, надеюсь, мне удалось переманить несколько умов на правильный путь. – Старейшина Хаман взял высокий желтый кувшин, наполнил голубую чашку чаем, но не стал пить, а принялся задумчиво рассматривать напиток. – Но, боюсь, твоя мать склонила на свою сторону куда больше. Она и правда может добиться нужного ей решения уже в ближайшие месяцы.

Эрит налила чаю его матушке, затем наполнила еще две чашки и принесла одну ему. Уши Лойала опять задрожали от смущения. Это должен был сделать он. Ему еще очень многому предстоит научиться, чтобы стать хорошим мужем, и он прекрасно это осознает.

175